Информационное Сопротивление: Россия ведет подготовку к новому витку информационной войны

5 декабря 2016 года президент России В.Путин утвердил новую редакцию Доктрины информационной безопасности РФ.

По мнению многих российских экспертов, которые специализируются на анализе информационных войн, нынешняя доктрина выглядит значительно агрессивнее предыдущей, пишет эксперт в сфере информационной безопасности Вячеслав Гусаров Информационное Сопротивление.

Она акцентирует внимание на новых подходах к организации информационных мероприятий России и принципах информационного влияния на целевые аудитории. Безусловно, в ней многое искусно скрывается под масками безобидных мероприятий по якобы нейтрализации банальных угроз в медиа или повседневных мер кибер-защиты. Однако, если внимательно вчитаться в положения Доктрины, становятся понятными многие намерения российского руководства.

Зачем России новая Доктрина?

Прежняя версия Доктрина информационной безопасности была подписана Путиным через полгода после его избрания в первую президентскую каденцию (9.09.2000 г.). Получив бразды правления от Б.Ельцина, бывший КГБ-шный функционер прекрасно понимал значимость «информационных рычагов» управления обществом. Подготовка Доктрины началась сразу же после инаугурации Путина с очевидной целью успеть к формированию Федерального бюджета на 2001 год. Уже тогда в нем впервые было предусмотрено увеличение расходов для государственных СМИ РФ примерно на 25% в сравнении с Бюджетом прошедшего1999 года.

Прежняя Доктрина-2000 была написана в выдержанном тоне с четкой расстановкой приоритетов по существующим информационным угрозам. Если сравнивать ее с версией 2016 года, то в последней отчетливо дают о себе знать маргинальные мотивы российского руководства.

Доктрина-2016 сформулирована в тренде «враг у ворот», что характерно для российского стереотипа мышления – «где Россия – там враги». В ней завуалировано обозначены «супостаты» специальными фразами – «отдельные государства», «отдельные/различные организации» или «отдельные лица». С их стороны против России якобы уже ведется «информационное воздействие на население», «скоординированные компьютерные атаки», «разведывательная деятельность» и «наращивание угроз применения информационных технологий в целях нанесения ущерба суверенитету РФ». (Здесь и далее мы будем приводить цитаты из Доктрины информационной безопасности РФ 2016 года)

Примечательно, что подписание Путиным Доктрины-2016 не стало неожиданностью для российской аудитории. Например, экспертное сообщество России было готовым к подобному вопросу и практически единогласно прокомментировало появление новой Доктрины двумя тезисами: Доктрина-2016 необходима, поскольку «против России ведется информационная война» и «прежняя Доктрина морально устарела».

И это объяснимо. Мнение экспертного сообщества стало усиленно формироваться с 26 марта 2016 г., когда пресс-секретарь В.Путина Дмитрий Песков открыто завил, что «Россия находится в состоянии информационной войны с Западом». С этого момента подобный месседж не сходил с главных новостей российских медиа, что позволило создать эффективный тренд в информационном потоке России. Доктрина информационной безопасностистала, по сути «закономерным ответом» московских властей на якобы попытки посягательств Запада на информационное пространство РФ.

Более того, принятие нового документа по информационной политике России следует рассматривать в разрезе подготовки к выборам российского президента в 2018 году. Здесь звучат некоторые нотки государственной цензуры России, деятельность которой с одной стороны размывается и одновременно отождествляется с противодействием «пропаганды экстремистской идеологии», «идеям национальной исключительности», «насильственному изменению конституционного строя» и другое. К примеру, согласно положений Доктрины не составит труда обвинить любую оппозиционную политическую силу в антигосударственных намерениях и запретить ее существование.

Акценты новой Доктрины информационной безопасности

По своему предназначению, Доктрина информационной безопасности является документом стратегического планирования в сфере обеспечения национальной безопасности, наряду со Стратегией национальной безопасности РФ. Кроме того, она служит основой для формирования государственной политики в области обеспечения информационной безопасности.

Главным планирующим и координирующим органом информационной безопасности России обусловлен Совет безопасности. Его основной задачей есть определение приоритетных направлений обеспечения информационной безопасности на среднесрочную перспективу (3-5 лет) и периодические корректирования среднесрочных и краткосрочных планов информационного противодействия.

В аппарате Совета безопасности функционирует соответствующий департамент, задачей которого есть анализ информационной обстановки в России и за ее пределами, а также отслеживание активности информационных угроз. Помимо этого, в составе СБ России работает Межведомственная комиссия по информационной безопасности. В ее состав входят заместители министров России, руководители департаментов администрации президента РФ, заместители руководителей силового блока и другие лица Задачей Межведомственной комиссии есть:

· согласование полученных задач между ведомствами;

· оценка состояния информационной безопасности каждого из ведомств;

· прогнозирование и выявление информационных угроз;

· планирование методов противодействия и локализации угроз;

· оценка эффективности проведенных мероприятий и другое.

Безусловно, протоколы заседаний комиссии в открытом доступе отсутствуют.

«Подводные камни» новой Доктрины

Новая редакция Доктрины информационной безопасности РФ определяет приоритеты безопасности государства в информационной сфере, среди которых:

· применение информационных технологий в интересах сохранения культурных, исторических и духовно-нравственных ценностей, что может означать создание новых и поддержку существующих информационных источников (радиостанций, печатных и электронных изданий, сайтов) с соответствующим тематическим наполнением;

· привлечение различных организаций и научных учреждений (в т.ч. частных) для разработки и производства информационных, программных и электронных продуктов государственных целях;

· развитие каналов доведения информации до российской и международной общественности об официальной позиции России, что на практике означает увеличение финансирования контролируемых Кремлем телевизионных каналов, печатных и электронных средств информирования. При этом, в самой Доктрине сделано ударение на том, что «российские средства массовой информации зачастую подвергаются за рубежом откровенной дискриминации, а российским журналистам создаются препятствия для осуществления их профессиональной деятельности»;

· использование Россией в целях реализации своей политики субъектов международной информационной политики с привлечением международных и организаций, к примеру СБ ООН, «Группы двадцати», БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), ШОС (Шанхайская организация сотрудничества), РИК (Россия, Индия, Китай) и в рамках других структур и диалоговых площадок.

Помимо этого, в соответствии с положениями Доктрины, Россия ведет подготовку к защите от «информационно-психологического воздействия, направленного на дестабилизацию внутриполитической и социальной ситуации, приводящего к подрыву суверенитета и нарушению территориальной целостности». При этом, отмечено, что в целях подрыва стабильности в России привлечены зарубежные религиозные, этнические, правозащитные и иные организации, которые широко используют возможности информационных технологий.

Развивая подобную тематику, российское руководство в Доктрине пытается сосредоточить внимание на скрытом информационно-психологическом воздействии отдельных государств на россиян с целью «подрыва исторических основ и патриотических традиций, связанных с защитой Отечества».

С другой стороны, в Доктрине констатируется, что некие зарубежные организации «наращивают информационное воздействие на молодежь России в целях размывания традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Здесь отлично просматривается мотив для перспективного привлечения к идеологической (духовно-нравственной) работе различного рода национально-патриотических клубов, организаций войскового казачества РФ и религиозных объединений.

Еще одним важным моментом Доктрины есть наличие в силовых структурах России, а также в «других воинских формированиях и органах сил и средств информационного противоборства». Мы приводим прямые цитаты, что-бы избежать правовой путаницы. В российском законе «Об обороне» под «другими воинскими формированиями» подразумеваются иррегулярные силы, которые выполняют задачи в военное время совместно с вооруженными силами Российской Федерации. Это – команды частных военных компаний (ЧВК) России, отряды войскового казачества РФ, группы радикальных ультранационалистических движений и другие формы вооруженных группировок. Из того что написано в Доктрине, следует понимать, что российское руководство санкционирует использование иррегулярных сил в России (и возможно за ее пределами) для выполнения задач информационной войны – от хакерских атак до распространения слухов среди населения.

Заслуживает внимания факт привязки положений Доктрины к «интересам союзников Российской Федерации в информационной сфере». В правовом поле России понятия «союзник в информационной сфере» нет, поэтому эту позицию не следует понимать буквально. Судя по событиям последнего года, союзником РФ до октября 2015 г. была Турция (в том числе и в информационной сфере), однако, после инцидента с гибелью российского бомбардировщика, Анкара была причислена к врагам России. Но, с августа 2016 года Турция опять стала союзником России в информационной сфере. Парадокс? Согласитесь, маневр информационными союзниками в понимании Кремля имеет субъективную основу и позволяет его руководству просто «жонглировать» ими. Как видно, для России все определяет политическая и экономическая выгода от того или иного государства по принципу «кто не с нами – тот против нас». Союзник может стать противником за считанные дни и наоборот.

***

Таким образом, введение новой Доктрины информационной безопасности России дает основания полагать, что Россия ведет подготовку к новому витку информационной войны.

Основной отличительной чертой новой редакции Доктрины информационной безопасности является сосредоточенность российской информационной политики на защите от «информационных посягательств» Запада. При этом, экспертное сообщество и медиа России оказывали высокую информационную поддержку презентации новой Доктрины информационной безопасности.

Вместе с тем, вызывает высокую степень озабоченности намерения привлекать к проведению активных мероприятий информационной безопасности негосударственных военизированных субъектов, религиозных организаций, общественных объединений как в самой России, так и за ее пределами. Кроме того, российское руководство вводит новую понятийную категорию – союзник Российской Федерации в информационной сфере, что никак не поясняется в правовой базе государства.